Помещение было сырым и темным, Сакура не могла поверить, что где-то здесь находится кабинет, в котором Цунаде держит Кукловода Песка. Рядом с кабинетом, завершающим врезанное в скалу помещение, располагалась маленькая комнатка, зависшая над пропастью, с окнами на восток (по словам Шизуне, очень приятная и уютная), в которой Сакуре и предстояло поселиться, чтобы наблюдать за поведением Кукловода, следить за его здоровьем и пресекать попытки бегства, самоубийства и, как выразилась Пятая, прочих неосторожных действий.

По стенам стекали тоненькие ручейки воды, выводили тихую песенку, падая с каменных уступов в набежавшие у стен лужицы. Песенка эта вызывала разные ассоциации у троих шиноби: Цунаде она казалась пением весенних птиц, Шизуне угадывала в капели тревожные нотки, а Сакуре слышался несчастный детский плач.

Каблуки гулко простучали по каменному полу, и шиноби вышли к темной деревянной двери. Цунаде сложила руки в замысловатой печати, прошептала несколько слов и потянула за ручку. Из комнаты, ослепляющей белизной стен, потолков, пола и белья на больничной койке, повеяло теплом и запахом лекарств. Все трое ступили на белоснежный пол, и дверь за ними захлопнулась с тихим, но от этого не менее пугающим щелчком.

Сакура огляделась. Комната была абсолютно белой, высвеченной нервным, лихорадочным светом нескольких ламп дневного освещения; никакой мебели, кроме пустой больничной койки, в комнате не наблюдалось; прямо напротив двери, в которую они только что зашли, располагалась еще одна белая дверь, очевидно, та, что вела в уютную и приятную комнату; а рядом с ней - перегородка из матового стекла, за которой скрывалась темнота. Девушка подумала, что если бы ее в течение месяца держали в подобном помещении без возможности выйти на улицу, она бы тоже была "несколько психически нестабильна".

В углу комнаты, свернувшись комочком, сидел на полу мальчишка, на вид не старше Сакуры. Тугими бинтами были перехвачены левое плечо, обе голени и, кажется, шея (Сакура не могла разобрать, потому что мальчишка уткнулся носом в колени). Кроме белых больничных штанов на мальчишке ничего не было, и Сакура отметила, что его тело выглядит вполне нормальным, живым, совсем не таким, каким она запомнила его в первую и, как выяснилось, далеко не последнюю встречу с Кукловодом. Мальчишка слегка пошевелился, когда шиноби вошли в кабинет, но не проснулся, только глубже зарылся лицом в колени. Красные волосы мальчишки, пронизанные серебристо-белыми прядями, как-то не запомнившимися Сакуре во время их первой встречи, и кровь на бинте, облепившем плечо, были единственными яркими пятнами во всей комнате.

- Я думаю, вам нужно познакомиться, - Цунаде подтолкнула Сакуру к спящему Сасори. - Должно быть, он снова пытался тренироваться, и вскрылись швы на плече... Мы с Шизуне подождем в комнате, зайдешь, когда сменишь бинты, и расскажешь, как он на тебя отреагировал. Скорее всего, он почувствует наше присутствие и не бросится сразу пугать тебя... Потом мы отпустим тебя домой, соберешь вещи и объяснишь ситуацию родителям.

Затем, сунув Сакуре в руки аптечку со всем необходимым, Шизуне и Цунаде тихо пересекли комнату и скрылись за соседней дверью. Сакуре ничего не оставалось, как сделать несколько шагов по направлению к Кукловоду.

Присев рядом с ним, Сакура вдруг осознала, что все время, пока она приближалась к нему, она не дышала, и ошеломленно выдохнула. Красные волосы на макушке Сасори пошевелились от ее дыхания.

"Да нет же, я вовсе не боюсь его! - девушка мысленно прикрикнула на себя. - Это он меня должен бояться..."

"Сасори видел мою последнюю атаку. Но... почему-то не смог от нее уклониться. А ведь у него был шанс..." - совсем некстати вспылили в памяти слова Чие. Сакура тряхнула головой и дотронулась до кровоточащего плеча Сасори.

- Эй... - позвала она, не зная даже, как к нему обращаться. Было в этом что-то правильное, справедливое, вот только Сакура никак не могла понять, почему ей жалко Кукловода, которого обрекают собственным телом, собственными способностями искупить вину за загубленные жизни людей в целых странах. Наверное, она по-прежнему считала, что в этой технике есть что-то сумасшедшее, отчаянное, хотя по пути сюда прилежно расписывала сама себе ее достоинства и преимущества. - Эй... Просыпайся.

Сасори почувствовал неясную, тупую боль в левом плече и лениво открыл глаза. Снова эти люди, снова полусумасшедшая медсестра в слишком большой для нее военной форме, отвратительно ложившейся на фигуру, снова полностью сумасшедшая старая грымза, которой хватало совести строить из себя двадцатилетнюю, снова их холодные грубые пальцы, отдирающие бинты прямо от кожи (за эти несколько месяцев он вспомнил, что такое боль, хотя годы существования в искусственном теле почти стерли воспоминания о ней), снова сильный нажим на вскрывающиеся швы, снова злобное, испуганное шипение двух конохских кошек, которые смеют нагло использовать его способности.

Заранее приготовившись высказать конохским кошкам все, что он о них думает, Сасори поднял голову и даже открыл рот, но тут же его закрыл. Из белесого, слепящего света на него сочувственно-ошалело смотрели два зеленых глаза, явно не принадлежащие ни одной их конохских кошек.

- Ты кто? - резко бросил Сасори прямо в лицо наклонившейся над ним девушке.

- Я?.. - Сакура замялась: она не ожидала, что он так быстро проснется. А что, если он вовсе не спал? - Я Сакура.

- Понятно, - он резко поднялся, игнорируя тупую боль, снова напомнившую о себе. - Дерево. Видимо, такая же безмозглая.

Сакура сжала аптечку и тоже поднялась, окидывая Сасори оскорбленным взглядом.

- Что? - безразлично поинтересовался он, скрывая тайную радость от того, что Сакура не была выше его ростом. Хорош бы он был, если бы она так же смотрела на него сверху вниз, как и эти конохские кошки... И так ничего не может поделать со своей беспомощностью...

Сакура молча и прямо смотрела в выцветшие красные глаза. В какой-то момент ей показалось, что темные зрачки расширились, будто ей навстречу, и она начала проваливаться в какое-то странное, легкое состояние...

"Он использует иллюзию! - мелькнуло у Сакуры в голове. - Зачем только я смотрю ему в глаза?!"

Паника сделала свое дело: Сакура на автомате подняла руки, совсем забыв об аптечке, которая сразу же упала на белоснежный пол, взмахнула ладонями и остановила их в печати "Тигр", пытаясь прогнать иллюзию.

Сасори только сочувственно покачал головой и, присев на корточки, стал собирать по полу высыпавшиеся из аптечки лекарства, баночки и инструменты.

- Я не могу использовать иллюзию, - спокойно проговорил он, не поднимая головы, - равно как и я не могу использовать никакие техники вообще. Я не могу использовать чакру по собственному желанию. Я пробовал заниматься тайдзюцу, но у меня сразу вскрываются швы. Я абсолютно безобиден.

Сакура расцепила кисти и потрясенно посмотрела на Сасори.

- Тогда... - она запнулась, - тогда что это было?

- Возможно, тебе просто понравились мои глаза, - Сасори поднял голову и улыбнулся Сакуре, потом поднялся сам и отдал ей аптечку со все той же улыбкой. - Мне кажется, я где-то тебя видел.

Не дождавшись какой-либо реакции со стороны Сакуры, Сасори обогнул ее и присел на краешек белой койки.

- Не хочешь сменить мне бинты? - нагловато произнес он.

Сакура обернулась и посмотрела на Сасори, пытаясь понять, что же так поражает ее в его нынешнем облике. Они по-прежнему одного роста, он по-прежнему выглядит миловидным мальчишкой, с образом которого никак не сочетаются реки крови, простирающиеся у его ног; да, его тело, схваченное бинтами, теперь живое, человеческое, не кукольное, но совсем не это поразило девушку. И не странная угловатость его движений, не механическая точность каждого поворота, не нагловатый тон...

- Так и будешь любоваться на меня? - поторопил он, не сводя с нее испытывающего взгляда красных глаз, слегка припорошенных серебряно-алыми прядями его рваной челки.

Сакура немного прищурилась, пытаясь поймать нечто, ускользающее от нее, но, тем не менее, сильно поразившее ее в Кукловоде.

- Что с твоими волосами? - спросила вдруг она помимо своей воли. Просто слова слетели с ее языка, как будто им было тесно у нее во рту.

Сасори пораженно приподнял одну бровь, запустил пальцы в абсолютно серебряные волосы на виске, которые все чаще разбавлялись красными прядями ближе к макушке, лбу и затылку, и немного нахмурился.

- Я бы хотел, чтобы ты говорила мне "Вы", - немного капризно заявил он. - Во-первых, я намного старше тебя, - объяснил он, заметив, как Сакура приоткрыла рот, чтобы возмутиться, - во-вторых, я все-таки гений, пусть и бывший.

- Так что с ними? - переспросила Сакура немного возмущенно.

- Это не твое дело, - просто ответил Сасори. - Смени мне бинты.

Сакура милосердно простила ему подобную наглость, решив, что в данной ситуации балом все равно правит она, как бы Кукловод ни пытался строить из себя "Великого, Пусть И Бывшего", и приблизилась к койке. Сасори наконец оторвал от нее изучающий взгляд и откинул голову назад, немного прикрыв глаза и приготовившись к боли. Он помнил, с какой истинно-патриотической ненавистью конохские кошки отдирали бинты от его кожи: как будто мстили ему за все его грехи. Поскорее пережить эту отвратительную процедуру и завалиться спать. Здесь больше нечего делать: только спать, есть, сидеть до одурения под струями отвратительно холодной воды, чувствовать боль, когда конохские кошки меняют повязки.

Вдруг он услышал, как кто-то отодвинул перегородку, ведущую в душ, щелкнул выключателем, включил воду. Сасори удивленно открыл глаза и обернулся. Девчонки рядом не было, через мгновение она появилась в дверях с маленькой ванночкой в руках.

- Я долго буду ждать? - Сасори хотел произнести это как можно более злобно, но у него не получилось: слишком велико было удивление. Интересно, что девчонка собиралась делать?

- Уже, - деловито произнесла Сакура, старательно внушая себе: "Он не Сасори, которого я когда-то убила. Он больной человек. И я его лечу".

Сасори снова откинул голову назад и прикрыл глаза. Чем раньше это закончится, тем лучше.

Он услышал легкий плеск воды в ванночке, затем почувствовал, как к коже над самыми бинтами кто-то легко прикоснулся теплой влажной тряпочкой, смывая запекшуюся кровь, намертво прилепившую бинт к плечу. Затем тонкие пальцы слегка приподняли мокрую марлю, рука сжала тряпку, и в пространство между бинтом и кожей пролилось немного ласково-теплой воды. Сасори почувствовал, как руки легко скользят по перебинтованному плечу в поисках узелка. Не найдя никаких его признаков, девчонка порылась в своей аптечке, что-то оттуда извлекла, и до его слуха донеслось мерное поскрипывание маленьких ножниц: девчонка разрезала бинты. Наконец, швы были обнажены. Снова плеск воды, снова прикосновение к коже теплой, влажной ткани... Девчонка осторожно, стараясь не причинить Сасори лишней боли, смывала со швов запекшуюся кровь. Затем снова порылась в аптечке, и Сасори услышал, как она открывает какую-то баночку, должно быть, с лекарством. К плечу прикоснулись мягкие кончики пальцев, смазанные чем-то холодным. По спине пробежали мурашки, Сасори резко выдохнул и открыл глаза.

- Больно? - Сакура сразу же одернула руку и тревожно посмотрела на него. Он не двигался, только, широко распахнув глаза, смотрел в потолок. - Эй, что с тобой?

Сасори перевел на нее взгляд, наклонил голову к плечу.

- Я же просил. Я не люблю непонятливых девчонок. От них одни неприятности.

Сакура нахмурилась.

- Не понимаю... - ошеломленно пробормотала она, чувствуя, что вот-вот сорвется и перестанет относиться к Кукловоду как к обычному больному шиноби.

- Вот-вот, - фыркнул Сасори, - об этом я и говорю, - он усмехнулся, глядя, как Сакура тряхнула головой, будто прогоняя назойливую муху, и снова принялась осторожно обрабатывать шов, кольцом обхвативший его плечо. - Так где, говоришь, я мог тебя видеть?

Сакура снова замерла, подняла на него взгляд, долго всматривалась в красные глаза, пытаясь понять, издевается он над ней, или просто по сути своей все злодеи отвратительно ведут себя даже в подобных условиях.

- Я Вас убила, - ответила Сакура преувеличенно вежливым тоном, чрезмерно осторожно прикасаясь пальцами к его шву, от чего Сасори снова шумно выдохнул. - Ой, простите, заболталась... - Сакура наклонилась к его плечу и подула на шов. - Так лучше?

Сакура сама не совсем понимала, что делает, но одно она знала точно: если ей придется проводить с этим человеком большую часть своего времени, то им лучше поладить друг с другом, но в то же время она вовсе не собирается потакать всем его капризам. Сейчас она откровенно издевалась над ним, ненавязчиво напоминая о его положении, но Сасори, казалось, туманного намека не понял.

- Что ты делаешь? - он смотрел на нее ошарашено-злобно, чуть отпрянув в сторону.

- Я не хочу причинять Вам боль, - Сакура выделила "Вам" издевательски-торжественным тоном. - Вы же намного старше меня, и Вы все-таки гений, пусть и бывший. Кстати, прошу меня извинить за то, что убила Вас.

- Тебе лучше побыстрее закончить с этим...

Больше всего Сакуре хотелось побыть одной. Она все еще не могла поверить в происходящее, и поэтому не могла выработать верную линию поведения. Однако Цунаде и Шизуне проводили ее до дома, поднялись вместе с ней по лестнице, с живым интересом наблюдали за движением ключа в замке и даже сделали попытку попасть в квартиру, но остановились, заметив мать Сакуры, которая с мрачным видом поджидала свою дочь, сидя на низеньком шкафчике в прихожей.

- Мама... - начала, было, Сакура, но мать прервала ее на полуслове:

- Где ты была? - голос был тихим, немного треснувшим и очень усталым.

- Мама, я... Понимаешь...

- Хорошо, - мать подняла голову, и в темноте прихожей сверкнули темные глаза. - Поставим вопрос по-другому. Кто он?

Сакура мрачно сглотнула, беспомощно обернувшись к закрывшейся за ней двери, за которой остались Цунаде и Шизуне - единственные, кто сейчас мог достойно ответить на этот вопрос.

- Что такое? - мать поднялась со шкафчика и шагнула к Сакуре. - Он с тобой?

- Да ты что?! - почти взвизгнула Сакура, взмахнув в воздухе руками. - Да ты что? - спросила она уже тише, вспомнив о том, который сейчас час. - Я бы в жизни не пустила его в свой дом! - Сакуру передернуло.

- Да?.. - мать приподняла брови. - Странно, - она припала к дверному глазку, но сразу отодвинулась от него.

"Должно быть, Цунаде-сама и Шузуне-сан хватило ума спуститься вниз," - облегченно вздохнула Сакура.

- Единственное, на что я надеюсь, так это на его благоразумие. Если уж он так уважительно обращается к тебе... - мать вздохнула, - Сакура-сан... Кто бы мог подумать!

- Сакура-сан?.. - девушка встряхнула головой. - Погоди, ты о ком?

- О! А у тебя их много? - казалось, тонкие линии розовых бровей матери сейчас вспорхнут со лба и скроются в ночной мгле.

Сакура еще раз встряхнула головой. С диалогами, похоже, пора заканчивать. По крайней мере, на сегодня: если она не выспится, если ее не оставят в покое, если ей не дадут свыкнуться со странной мыслью о том, что Сасори, чью смерть она видела собственными глазами, теперь жив, здоров, и, более того, забота о нем теперь свалилась на ее плечи, то она просто сойдет с ума.

- Мама! - торжественно произнесла она, устало оперевшись о косяк. - У меня есть необыкновенно важное задание. Сейчас я собираю свои вещи и ухожу. Когда вернусь, не знаю.

Затем она резко выпрямилась и прошествовала мимо ошарашенной матери в свою комнату.

- И куда же ты пойдешь, хотела бы я знать? - матери понадобилось всего несколько секунд, чтобы оправиться от шока. - К нему? А он знает, сколько тебе лет?

- Знает, - согласно кивнула Сакура, решив отвечать четко на поставленные вопросы, не вдаваясь в дебри объяснений. Она просто физически не сможет ничего объяснить своей матери, пока не найдет объяснений для себя самой. Отвечать честно и только на поставленные вопросы.

- И его это не останавливает?

- Смотря на пути к чему, - Сакура забросила в сумку белый халат, тетради, ручки и книги.

- Ты ведь будешь жить с ним, я правильно поняла? - истерично прошептала мать.

- С кем? - Сакура чувствовала, что склочный характер, доставшийся ей в наследство от обоих родителей, вот-вот вырвется наружу. - Мама, я иду выполнять задание Цунаде-сама!

- Что за Цунаде-сама?!

- Мама! - Сакура отвернулась и смела в сумку все флакончики, расположившиеся на туалетном столике. - Это Пятая Хокаге!

- О, - мать сложила руки на груди и оперлась спиной о дверной косяк. - С каких это пор у Хокаге важные задания для моей лентяйки-дочери?

- Мама, я профессиональный ниндзя-медик, - Сакура тяжело вздохнула: мать считала, что выполнила свой материнский долг в тот момент, когда отдала дочь в Академию Ниндзя в семь лет, и теперь признавала только долг дочерний, себе же позволяла не интересоваться жизнью Сакуры. - Вот уже год или около того.

- Хм, - мать состроила скептическое выражение лица, - что-то я не помню, чтобы кто-нибудь прибегал к нам посреди ночи, вытаскивал тебя на срочные задания, знаешь, все эти вещи, которые происходят с настоящими шиноби... С теми, которым имеет смысл получать задание от Хокаге-сама...

- Мама, - Сакура утрамбовала содержимое сумки и придавила ее коленом к полу, пытаясь застегнуть молнию. - Хм, помоги мне!

Мать оттолкнулась лопатками от стены, подошла к Сакуре, присела рядом с ней на корточки и стянула вместе боковые лоскуты сумки.

- Мама, - снова проговорила Сакура, - я специально просила Хокаге-сама, чтобы ничего подобного не происходило. Ты бы неправильно поняла.

- С каких это пор? - мать отпустила сумку, и оттуда резво выскочила пижама Сакуры. - Ой, извини... - она принялась собирать обратно вывалившиеся вещи. - А зачем тебе книги? У тебя же миссия... - она вздохнула. - Сакура, я поняла бы! Я гордилась бы тобой!

- Да, - Сакура усмехнулась, резко дернув молнию и застегнув наконец сумку, - поэтому стоило одному шиноби появиться в нашем доме, ты уже считаешь, что я еду к нему жить!

- Ну... - мать смутилась. Потом она вдруг подняла голову, притянула Сакуру к себе и обняла. - Я горжусь тобой, Сакура-чан!.. Правда.

- Спасибо...

На пороге мать снова обняла Сакуру и, улыбнувшись, несильно подтолкнула дочку к выходу.

Сакура сделала несколько шагов и устало опустилась на ступени, облокотившись о перила. В голове творился ужасный беспорядок: успешные расчеты, оказавшиеся бесполезными, сообщение о смерти Саске-кун, который на самом деле жив, да и сообщение было вовсе не о нем, страшный эксперимент Цунаде-сама, известие о Сасори, которого она убила, но он почему-то не умер, или умер, но его оживили, или он сам себя оживил, странное знакомство с ним, ссора с матерью, перемирие с матерью... Определенно, сегодня слишком длинный день...

"Нужно успокоиться и привести мозги в порядок, - размышляла Сакура, устало прикрыв глаза. - Нужно решать проблемы по мере их поступления. Теперь я могу не сообщать Цунаде-сама о своем открытии, так что об этом можно забыть. Саске-кун жив, поэтому с мыслями о нем тоже можно на некоторое время распрощаться, - подумав об этом, Сакура почувствовала, как сжимается сердце. - Сасори... Кукловод Песка. Кукловод Пустыни. Гений Деревни Скрытого Песка. Жи... - Сакура вздохнула и сильнее сомкнула веки, - живой. Прекрасно. Сумасшедший, который уничтожил целую страну и наделал марионеток из ее жителей; псих, победивший Третьего Казекаге; избалованный ребенок, сделавший марионетками собственных родителей, не пожалевший своего тела... Они держат его в клетке здесь, в Конохе, и называют лишь "несколько психически нестабильным"! Он работал на Акацки, состоял в одной команде с Оро... - Сакура открыла глаза и уставилась в стену, - Орочимару, - она почувствовала, как по лицу расползается невольная улыбка. - Из него можно будет выбить множество сведений об этой сволочи! Прекрасно..."